Читать книгу "Becoming. Моя история  - Мишель Обама"

Мне неинтересно следовать принципам политического мира или появляться в утренних выпусках воскресных новостных программ. Вместо этого я давала интервью медицинским журналам, ориентированным на родителей и детей. Я крутила хула-хуп на Южной лужайке, чтобы показать, что физические упражнения – это весело, и выступила качестве гостя на «Улице Сезам», поговорила с Элмо и Большой птицей об овощах.

Всякий раз, беседуя с журналистами на огороде Белого дома, я упоминала, что многим американцам не так просто купить свежие продукты в своем районе, и отмечала расходы на здравоохранение, связанные с ростом уровня детского ожирения. Я хотела убедиться, что мы заинтересовали всех, кто нам нужен, чтобы сделать инициативу успешной и предупредить возражения. Имея это в виду, мы спокойно встречались с владельцами бизнесов, врачами и членами Конгресса. Мы собирали фокус-группы, чтобы протестировать брендинг, и заручились бесплатной помощью PR-специалистов для тонкой настройки сообщения.

В феврале 2010 года я наконец решила поделиться своими идеями. В холодный полдень вторника, когда округ Колумбия выбирался из-под снежных завалов, я встала за кафедру в Парадной столовой Белого дома в окружении детей, сотрудников администрации президента, спортсменов и мэров, лидеров в области медицины, образования и производства продуктов питания, а также множества представителей СМИ, чтобы с гордостью объявить о нашей инициативе, названной «Давайте двигаться!». Она призвана была покончить с эпидемией детского ожирения за одно поколение.

Важнее всего то, что мы не просто давали пустые обещания. Реальная работа шла полным ходом. В тот же день Барак подписал меморандум о создании первой в своем роде федеральной целевой группы по детскому ожирению, а три крупные корпорации – поставщики школьных обедов – объявили, что сократят в блюдах количество соли, сахара и жира. Американская ассоциация производства напитков пообещала улучшить маркировку ингредиентов. Мы привлекли Американскую академию педиатрии, чтобы побудить врачей сделать индекс массы тела стандартом ухода за детьми, и убедили Disney, NBC и Warner Bros. транслировать объявления[162] и инвестировать в специальные программы, которые поощряют детей выбирать здоровый образ жизни. Лидеры двенадцати различных профессиональных спортивных лиг также согласились продвигать кампанию «Играй 60 минут в день», чтобы помочь детям больше двигаться.

И это было только начало. В планах у нас числилось: привлечь продавцов овощей и фруктов в городские кварталы и сельские районы, называемые «продовольственными пустынями»; добиться более точной маркировки состава на упаковке продуктов; перестроить старую пищевую пирамиду, чтобы она стала более доступной и соответствовала текущим исследованиям в области рациона. Мы работали над тем, чтобы привлечь бизнес-сообщество к ответственности за принятие решений по вопросам, влияющим на здоровье детей.

Я знала: для реализации потребуются целеустремленность и организованность, но именно это мне и нравилось. Мы взяли ответственность за проработку огромной проблемы, но у нас было преимущество в виде больших ресурсов. Все, казавшееся странным в моем новом существовании, – слава, ястребиное внимание, уделяемое моему образу, неопределенность описания моих обязанностей – можно использовать для достижения реальных целей. Наконец у меня появилась возможность показать, на что я способна.

22

Однажды весенним утром нас с Бараком и девочками позвали спуститься из резиденции на Южную лужайку. Незнакомый человек ждал на подъездной дорожке. У него было дружелюбное лицо и усы с проседью, придававшие благородный вид. Он представился Ллойдом.

– Мистер президент, миссис Обама, – сказал Ллойд. – Мы подумали, что вам с девочками нужно немного сменить обстановку, и решили устроить небольшой детский зоопарк. – Он широко улыбнулся. – Еще ни для одной Первой семьи не делали ничего подобного.

Он махнул налево, и мы развернулись. Примерно в тридцати ярдах[163], в тени кедров, сидели четыре огромные, красивые кошки. Лев, тигр, гладкая черная пантера и стройный пятнистый гепард. Я не заметила ни ограждений, ни поводков. Хищников ничто не удерживало. Странно. Вот уж что действительно поможет нам сменить обстановку.

– Спасибо, это так любезно с вашей стороны. – Я надеялась, это прозвучало искренне. – Но скажите, – Ллойд, не так ли? – там правда нет забора или чего-то в этом роде? Разве это не опасно для детей?

– Ну да, конечно, мы думали об этом, – сказал Ллойд, – но решили, что вашей семье больше понравится, если животные смогут свободно двигаться, как в диких условиях. Поэтому мы дали им успокоительное для вашей безопасности. Они не причинят вреда. – Он ободряюще махнул нам. – Давайте, подходите ближе. Наслаждайтесь!

Мы с Бараком взяли Малию и Сашу за руки и пошли по все еще влажной от утренней росы траве Южной лужайки. Животные были даже огромнее, чем я думала. Апатичные и мускулистые, они били хвостами по земле, пристально следя за тем, как мы приближаемся. Я никогда не видела ничего подобного четырем кошкам, лежащим на одной линии. Лев слегка пошевелился, когда мы приблизились. Я заметила, что пантера следит за нами, а тигр слегка прижал уши. Затем, без предупреждения, из тени выскочил гепард и с поразительной скоростью устремился прямо на нас.

Я запаниковала, схватила Сашу за руку и кинулась с ней обратно по лужайке к дому в надежде, что Барак и Малия сделают то же самое. Судя по шуму, остальные животные тоже объявили на нас охоту.

Ллойд стоял в дверях с невозмутимым видом.

– Я думала, вы дали им успокоительное! – крикнула я.

– Не волнуйтесь, мэм, – отозвался он, – для такого сценария у нас есть отдельный план!

Ллойд отступил в сторону, и мимо него в дверь протиснулись агенты секретной службы с оружием, заряженным дротиками с транквилизатором. Саша выскользнула из моих рук.

Я обернулась и с ужасом увидела, что мою семью преследуют дикие животные, а диких животных преследуют агенты, палящие из ружей.

– Это и есть ваш план? – взвыла я. – Вы что, издеваетесь?

В ту же секунду гепард зарычал и бросился на Сашу, выпустив когти. Один из агентов выстрелил в него и промахнулся, но напугал животное настолько, что оно отклонилось от курса и вернулось обратно. На долю секунды я почувствовала облегчение, но потом увидела: из правой руки Саши торчит бело-оранжевый дротик транквилизатора.

Я вскочила на постели с бешено колотящимся сердцем, мокрая от пота, и обнаружила, что муж лежит рядом, уютно свернувшись калачиком. Мне приснился очень плохой сон.

Мне все время казалось, что наша семья будто постоянно играет в «падение на доверие», мы летим спиной в чьи-то объятия. Я не сомневалась в надежности аппарата, созданного для нашей поддержки в Белом доме, но все же чувствовала себя уязвимой. Все, начиная с безопасности наших дочерей и заканчивая планом моих перемещений, полностью контролировалось другими людьми, многие из которых по меньшей мере на двадцать лет моложе меня. На Эвклид-авеню меня воспитывали самостоятельной. Учили брать на себя ответственность за свою жизнь, но теперь это казалось почти невозможным. Все делалось за меня. Перед тем как я выходила из дома, сотрудники заранее проезжали по маршруту, рассчитывая будущий путь до минуты и заранее внося в него походы в туалет. Агенты развозили девочек в гости. Горничные стирали грязное белье. Я больше не водила машину и не брала с собой наличные и ключи от дома. На мои телефонные звонки отвечали помощники, организовывая совещания и делая заявления от моего имени.